Сейчас понятие «кластер» становится модным (так же как понятие «глобализации» или «экономики постмодерна»). Однако, говоря о кластерах, многие уходят в крайности.

Одна крайность такова: в последнее время термин «кластер» все чаще употребляется в России в отношении целой отрасли («реализация стратегии лидерства даже несколькими компаниями позитивно отразится на всем российском стальном кластере»[1],  «под Минпромэнерго ушли такие хайтечные кластеры, как космос, ядерная энергетика, отдельные подотрасли ВПК»[2]). Эта подмена, на первый взгляд, - простая дань моде. Но такая подмена одного понятия другим принципиально опасна, она мешает верному пониманию перспектив, поскольку ставится знак равенства между ОТРАСЛЬЮ (в любом виде, в том числе поделенной между несколькими ВИК, да хоть бы представляющей из себя одну большую ВИК – вариант при нынешних тенденциях в России вовсе не утопический) и КЛАСТЕРОМ.

Другая крайность: «Отраслевая логика управления экономическим развитием устарела. Теперь отрасль становится понятием виртуальным – нет ни объекта, ни субъекта ее развития. Невозможно больше говорить об «управлении» отраслью... Отсутствуют границы между секторами и видами деятельности и все они рассматриваются во взаимосвязи»[3].  То есть развитие кластерного принципа рассматривается как вытеснение, уход в прошлое отраслевого принципа.

Мне кажется, отчасти путаница возникает из-за большой популярности примера Финляндии. Это действительно блестящий пример успешной стратегии, опирающейся на кластерный принцип. Но размер Финляндии таков, что там нет противоречия между отраслевым принципом и принципом создания территориальных кластеров. У нас ссылаются, например, на  кластер, который сформировался вокруг группы из нескольких финских ЦБК, расположенных в радиусе 80 километров друг от друга. На самом деле, в Финляндии действует не кластер из ЦБК, а лесной кластер[4], куда входят целлюлозно-бумажные и деревообрабатывающие компании – и эти компании (с высочайшим уровнем производительности труда по мировым меркам) уже давно реализуют глобальную стратегию развития, активно приобретая компании за рубежом. То есть, во-первых, радиус
80 км они давно уже расширили. Во-вторых, похоже, что у финнов-то как раз идет речь об управлении отраслевым рынком, только об управлении грамотном, т.е. с использованием новейших подходов - и не просто «по моде», а исходя из стратегического видения роли отрасли для экономики страны в целом. При этом они «мониторят» ситуацию, делают расчеты и деление меняют: в последней классификации ETLA 9 кластеров, из них 2 сильных, 3 устойчивых, 2 потенциальных и 2 латентных[5]. Выделявшиеся в предыдущих исследованиях транспортный, экологический и химический кластеры сейчас «упразднены» и включены как составные части в 9 кластеров последней классификации. А кластеры "бизнес-услуги" и "машиностроение", наоборот, только что выделены в последнем исследовании ETLA.

Само собой, в России использование новейших подходов и стратегическое видение крайне полезны. Но любую серьезную российскую отрасль не всунешь в один кластер - это не Финляндия. Кластеры возникают в определенных регионах (в России эта тенденция становится видна) – но может ли такой территориальный кластер представлять  всю лесную или всю металлургическую (и т.д., и т.п.) отрасль России? То есть при наших территориях, наверное, речь должна идти о территориально распределенной системе кластеров[6], при сохранении вертикально интегрированных структур там, где они эффективны. Сейчас уйти от иерархических структур в России объективно нельзя - из-за отсутствия  «социального капитала».(Френсис Фукуяма:  при формировании сетей фирмы «должны полагаться на социальный капитал, который существует (а существует он не всегда) в более широком сообществе. Самоорганизующиеся сети с наибольшей вероятностью возникают, когда люди в широком сообществе имеют другие сильные общественные институты и не разделяются по классам, национальностям, вероисповеданию, расе или другим признакам… При отсутствии социального капитала иерархические организации имеют большое значение и фактически могут оказаться единственным средством, благодаря которому общество с низким уровнем доверия может быть организовано»[7]). 

Попытаюсь сформулировать выводы, которые представляются важными.

Во-первых, сетевой принцип организации бизнеса не может быть насаждаемым насильно по определению («сеть – это современная корпоративная версия спонтанной организации»[8]). Но это не означает, что не надо создавать институциональные предпосылки для развития сетевого взаимодействия компаний. Надо, причем сейчас.

Во-вторых, кластерный принцип важен, прежде всего, не для развития отдельных регионов России, а для развития экономики страны в целом, поскольку:

·      с помощью системы кластеров можно преодолеть противоречие между большими масштабами и гибкостью (гибкость при больших масштабах), при этом, как показывает мировой опыт, «развитие кластеров и вертикальных групп может дополнять друг друга»…(согласна с утверждением Ялова, но по поводу его же слов, «кластерный подход не вступает в конфликт с задачами развития вертикальных корпораций» возникает вопрос: а развитие ВИК не вступает ли в конфликт с задачами развития кластеров? На мой взгляд, может и вступать. Здесь государственная политика очень важна – это хорошо показывает
как раз опыт Финляндии)

·       для российской экономики может быть крайне выгодным не только создание устойчивых субконтрактинговых схем, «скрепляющих» воедино экономическое пространство страны при сохранении
«гибкости и подвижности станового хребта» (ключевые отрасли), но и формирование трансграничных кластеров[9]. Если по-умному выстроить трансграничные кластеры с очень перспективными соседями, в первую очередь с Финляндией и Китаем, это может стать важным шагом к формированию выгодных России экономических осей (корридоров) (примеры таких осей: Europe’s major economic growth axis, emerging urban corridors in Pacific Asia, the United States-Mexico Border Zone etc.) Участие в таких осях сейчас закладывает уникальные возможности на будущее, поскольку налицо процесс принципиальной и глубокой перестройки мировой экономической карты (см., например, P.Dicken. Global Shift, 2003).

Поскольку этой проблемой я заинтересовалась недавно, хотелось бы увидеть в первую очередь критику
высказанных соображений, а также советы, что имеет смысл прочесть по данной теме.